Многие, возможно, никогда раньше не сталкивались с этим термином, но в УК РФ уже почти 25 лет существует статья, предполагающая ответственность за экоцид. Однако, за все это время по ней не было вынесено ни одного судебного решения.
Почему несмотря на то, что мы практически ежедневно читаем об экологических преступлениях, слово “экоцид” оказывается исключенным из правоприменения, объясняет наш эксперт, адвокат Сергей Чувилев.
По мере того как растет число экологических катастроф, все чаще, к месту и не к месту, используется слово «экоцид». Давайте же разберемся, что это слово означает, как возникло и как применяется.
Уголовный кодекс РФ определяет экоцид (от греч. οικος «дом» + лат. caedo «убиваю») как массовое уничтожение растительного или животного мира, отравление атмосферы или водных ресурсов, а также совершение иных действий, способных вызвать экологическую катастрофу. Наказание за это преступление суровое — от 12 до 20 лет лишения свободы.
Происхождение
Двадцатый век продемонстрировал, что военный успех может быть достигнут не только путем физического истребления неприятельской армии, но и путем уничтожения ресурсов, без которых война невозможна. Поэтому свои происхождением экоцид обязан, прежде всего, войнам.
Первое использование слова «экоцид» приписывается американскому биологу, профессору Артуру Галстону, предложившему в ходе Вашингтонской Конференции по Войне и Национальной ответственности 1970 г. разработать новый международный договор, запрещающий экоцид. Термин прижился, и уже в 1972 году тогдашний премьер-министр Швеции Улаф Пальме, выступая на Стокгольмской Конференции ООН по проблемам окружающей человека среды, назвал экоцидом войну во Вьетнаме.
Годом позже член Комиссии Юристов по Ядерной Политике Джон Х. Е. Фрайд дал первое определение экоциду как преступлению, охватывающему «различные меры разрушения и опустошения,… направленные на повреждение или разрушение экологии определенной географической области в ущерб жизни людей, животных и растений». Тогда же было высказано мнение, что экоцид может иметь место не обязательно в ходе войны, но и в мирной жизни. Широкую дискуссию вызвал и вопрос о том, является ли умысел необходимым элементом экоцида как преступления.
Сама концепция экоцида происходит из определения другого преступления против человечества – геноцида, то есть уничтожение группы людей (этнической, расовой, религиозной и т.д.). Еще в 1933 году польский юрист Рафаэль Лемкин сформулировал понятие геноцида как одного из страшнейших преступлений против человечества. Лемкин утверждал, что геноцид может иметь место не только физически (массовые убийства), но и культурно. В последнем случае уничтожаются условия традиционного жизненного уклада истребляемого народа, в том числе путем уничтожения природы, делая проживание на той или иной территории невыносимым. В качестве примера можно привести политику североамериканских властей в 19-м веке по истреблению бизонов с целью фактического геноцида индейцев, для которых бизоны выступали важнейшим источником пищи.
К сожалению, впоследствии под нажимом внешних сил юридическое определение геноцида свелось исключительно к прямому физическому уничтожению, а культурное, наиболее часто встречающееся на практике, на международном уровне не преследуется.
Несостоявшееся международное преступление
В конце 20-го века был учрежден Международный Уголовный Суд — первый постоянный международный орган уголовной юстиции, в компетенцию которого входит преследование лиц, ответственных за геноцид, военные преступления, преступления против человечества, а также военную агрессию. При создании данного учреждения предлагалось включить в его компетенцию и экоцид. Однако в результате многолетних переговоров и интриг, достойных детективного романа, в компетенцию Международного Уголовного Суда вошли только преступления, связанные с намеренным разрушением природы во время войны. Таким образом, в настоящее время отсутствует юридическая возможность привлечь к ответственности за экоцид на международном уровне, если только речь не идет о войне.
Общественники и экологические организации продолжают борьбу за включение экоцида в число подсудных Международному Уголовному Суду преступлений. Так, например, совсем недавно знаменитая Грета Тунберг пожертвовала 100 000 Евро организации Stop Ecocide Foundation («Остановите экоцид»), целью которой является признание уничтожения окружающей среды международным преступлением.
Ситуация в России
В законодательстве России понятие экоцида как преступления против мира и безопасности человечества впервые появилось в 1996 году с принятием Уголовного Кодекса РФ (статья 358). Однако до настоящего времени не было ни одного известного автору случая вынесения приговора по данной статье.
В 2001 году сообщалось, что было возбуждено уголовное дело по статье «Экоцид» по факту массового отравления мальков в рыбном хозяйстве на Камчатке, в начале 2002 года СМИ даже триумфально сообщили о раскрытии этого преступления, но никакой информации о приговоре обнаружить не удалось. Вывод простой: дело развалилось и до суда не дошло, либо обвинение было переквалифицировано на другую, скорее всего, более мягкую статью.
Чем же объяснить такую нелюбовь правоохранителей к применению статьи 358 УК РФ? Неужели, отсутствием в родном отечестве экологических катастроф или сознательным закрыванием глаз на экологические преступления? Казалось бы, и наказание серьезное, и срок давности не применяется, а уголовных дел нет.
Вероятно, это объясняется тем, что в УК РФ присутствует множество других специальных составов преступлений, имеющих экологическую составляющую. Это, в первую очередь, вся глава 26 УК РФ (которая так и называется: «Экологические преступления» и насчитывает 18 самостоятельных составов), а также преступления, нормы о которых находятся в других главах Кодекса (в частности ст. 215 — 217, 237, 243 УК РФ). Каждый из этих составов не столь всеобъемлющ, как экоцид, но, как правило, легче доказывается, поскольку не требует установления умысла на причинение вреда природе (обычно, такой вред не является главной целью преступника).
Так, например, уже упомянутое массовое уничтожение мальков могло быть квалифицировано, в зависимости от обстоятельств, и как загрязнение вод (ст. 250 УК РФ, до пяти лет лишения свободы) и как умышленное уничтожение чужого имущества (ст. 167 УК РФ, до пяти лет лишения свободы). Иными словами, зачастую проще и надежнее найти специальный состав преступления, а не доказывать наличие умысла у тех, чьи действия повлекли за собой экологическую катастрофу; тем более, что последнее понятие тоже достаточно размыто.
Тогда зачем же законодатель ввел в УК РФ (и до сих пор не вывел) такую, очевидно, “мертвую” статью? Некоторые юристы полагают, что таким образом Россия, как наследница СССР выполняет свои международные обязательства. Дело в том, что в 1977 году СССР присоединился к Нью-Йоркской Конвенции с длинным названием: «О запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду».
Конвенция запрещает прибегать к военному или любому иному враждебному использованию средств воздействия на природную среду, которые имеют широкие, долгосрочные или серьезные последствия, в качестве способов разрушения, нанесения ущерба или причинения вреда любому другому государству — участнику. При этом, каждое государство должно делать все от себя зависящее, чтобы подобные действия не предпринимались на контролируемой таким государством территории. Россия как правопреемник СССР доказательство выполнения своих обязательств поместила в УК аж целую отдельную статью, посвященную ответственности за экоцид. А то, что за 24 года по этой статье ни одного приговора – ну, видимо, не судьба…
Между тем, думается, что применять статью 358 УК РФ можно и нужно, особенно там, где происходит комплексное причинение вреда природе, а масштаб последствий требует максимально сурового наказания.
