Климатический кризис и попытки человечества найти надежные способы ограничить рост температуры Земли неизбежно ставят острые социальные вопросы. Один из самых актуальных среди них — насколько богаче или беднее станут разные общественные группы в результате как самих изменений климата, так и мер по противодействию этим изменениям.
Планетарный масштаб глобального потепления приводит к тому, что оно уже оказывает влияние на динамику глобального богатства и бедности. Прежде всего, страны Глобального юга, не относящиеся к числу развитых и богатых, оказываются главными жертвами тех экстремальных погодных проявлений, число которых увеличивается с глобальным потеплением. Новые тропические ураганы, удлиняющиеся засухи или подъем уровня мирового океана представляет намного большую угрозу странам Океании, Юго-Восточной и Южной Азии и Африке, чем Европе и Соединенным Штатам.
Кроме того, бедные жители этих стран, гораздо более уязвимы перед природными бедствиями, т.к. в случае одной катастрофы (число которых с каждым годом увеличивается) они способны потерять все средства к существованию. Жертвы возможных наводнений и ураганов в богатых странах, при всей серьезности их возможных потерь, едва ли окажутся на грани жизни и смерти из-за потери имущества. Впрочем, связь неравенства с климатическими изменениями может проявляться и не столь линейно. Так, некоторые исследования показывают, что страны с высоким уровнем внутреннего неравенства оказываются ответственны за б0льшие объемы выбросов парниковых газов, чем государства, где кривая распределение доходов более сглажена. При том, что уровень ВВП этих стран оказывается сопоставим. Возможно, это связано с тем, что в странах с сильным расслоением представители обеспеченных слоев больше озабочены проблемой поддержания статуса, а потому занимаются демонстративным потреблением. А это всегда сопряжено с дополнительными выбросами.
Следовательно, если человечество всерьез берется решать проблемы изменения климата, часть мер неминуемо будет направлена на социальные преобразования. Ответом на климатический кризис могут стать крупные технологические изменения, а также реформы образа жизни и повседневных практик. И в том и в другом случае изменения повлияют на глобальное неравенство.
Ход ветром и солнцем
Одним из главных технологических изменений, вызванных климатической повесткой, становится развитие энергосистемы, основанной на возобновляемых источниках энергии (ВИЭ).
По мере того как ВИЭ становятся все более заметным игроком на энергетической сцене, меняется значимость ископаемого топлива, на котором и сейчас, во многом построена «работа» мировой экономики. Неравномерное распределение залежей ископаемых углеводородов когда-то привели к возникновению феномена petro-states — то есть государств, которые благодаря нефтяным запасам увеличили свои доходы и приобрели определенное влияние. Появление «Зеленой энергетики» в качестве крупного игрока меняет сложившийся баланс сил.
Важное свойство возобновляемых источников энергии — таких, как солнце и ветер — их практически повсеместная доступность. Кроме того исходное «сырье» для выработки электроэнергии, то есть солнечное тепло и движение воздушных масс, сами по себе «бесплатны». Поставка солнечного света или ветра за плату потребителям представляется абсурдной даже в рамках замысловатой антиутопии.
Кроме того, установки ВЭС и СЭС могут быть относительно компактными — то есть обеспечивать энергией небольшие группы потребителей, не ставя их в зависимость от крупных поставщиков.С этой точки зрения «зеленая» энергетика отвечает таким параметрам, как «демократичность» и «децентрализация» и уже поэтому становится фактором, сокращающим неравенство. С помощью ВИЭ часть конечных потребителей может получать энергию из собственных источников. Кроме того, отпадает необходимость в закупке и перевозке сырья для получения электричества.
Впрочем, положительные эффекты внедрения ВИЭ имеют свою цену. Например, «наступление» на уголь, как источник энергии затрагивает благополучие жителей угольных регионов. Добыча угля — достаточно старая индустрия. Профессии, связанные с работой на шахтах могли передаваться из поколения в поколение. Поэтому прекращение спроса на уголь быстро и далеко не в лучшую сторону меняет жизнь в шахтерских регионах. Людям, теряющим высокооплачиваемую шахтерскую работу приходится соглашаться на менее выгодные по уровню оплаты условия труда.
Стоит учитывать, что работа на шахте достаточно опасна и провоцирует развитие профессиональных заболеваний (как правило связанных с поражением дыхательных путей), а угольная пыль, образующаяся при добыче и транспортировке угля, создает риски для здоровья населения угледобывающих регионов и транспортных рабочих. Закрытие угольных производств устраняет эти риски и повышает качество жизни. Но не стоит забывать и о том, что стресс, связанный с потерей работы для многих шахтеров также имеет последствия для здоровья, поэтому социальные плюсы и минусы от закрытия угольных шахт не так однозначны.
Индустрия ВИЭ, согласно подсчетам экспертов, создает больше рабочих мест, чем добыча и использование ископаемого топлива. Поэтому можно говорить о том, что в целом благоприятный для развития индустрии и создания хорошо оплачиваемых рабочих мест технологический переход приводит к локальным кризисам и повышению безработицы в отдельных регионах.
Еще один социальный аспект энергоперехода — это стоимость производимой электроэнергии. До недавнего времени переход энергетики на ВИЭ сопровождался повышением стоимости электричества для конечных потребителей. Как и любое повышение тарифов, это задевает, прежде всего, беднейших жителей, для которых доля коммунальных платежей составляет значительную часть бюджета. Но благодаря развитию технологий возобновляемой энергетики падает стоимость выработки электричества на ВЭС и СЭС, а значит, и потребители платят меньше. Согласно последним данным IRENA, замещение устаревших угольных ТЭС на солнечные и ветровые электростанции уже сейчас приводит к сокращению расходов на выработку электроэнергии.
Развитие ВИЭ-энергетики, как и любые технологические новации, приносит с собой определенные негативные последствия. Но все же, если говорить о неравенстве, чистая, независимая от поставок топлива и более децентрализованная новая энергетика, скорее, смягчает расслоение между богатыми и бедными.
Отдых во имя климата
К проблеме снижения «углеродного следа» можно подойти и с другой стороны — менять не технологии, а образ жизни. При этом, поскольку наша «повседневность» тоже зависит от уровня доходов, то изменения в этой сфере влияют и на проблему неравенства.
Одно из самых популярных предложений по снижению экологического следа человеческой деятельности — это сокращение времени, которое люди проводят на работе. В частности, поэтому некоторые эксперты поддерживают идею 4-дневной рабочей недели. Планы сокращения «стандартной» пятидневки с 8-часовым рабочим днем (стоит упомянуть, что сам этот стандарт окончательно утвердился лишь в XX веке) обсуждается достаточно давно. Изначально отправной точкой к таким обсуждениям была забота о положении работников, однако теперь в расчет предлагается брать и экологические вопросы. Перераспределение рабочего графика, согласно проводимым расчетам, не сильно повлияет на снижение производства (поскольку увеличение времени на один день времени отдыха позволяет повысить производительность труда в оставшиеся четыре дня).
При этом сокращается количество поездок из дома к месту работы, а значит, потребление энергии и расход топлива, необходимого для поездок, тоже уменьшатся. Дополнительный выходной перераспределит время, которые люди посвящают досугу и поддержит экономику местных сообществ. Это тоже влияет на сглаживание социальных противоречий. Но положительный эффект 4-дневной рабочей недели на решение климатических проблем зависит от того, как именно люди будут проводить трехдневные выходные. Если вместо тихого хобби по месту жительства они предпочтут кататься на джипах, или просто решат лежать дома на диване с включенным на полную мощность кондиционером эффект, вероятно, не будет благоприятным.
Многие эксперты увязывают достижение целей климатической повестки с применением другого широко обсуждаемого инструмента — универсального базового дохода (УБД). Сам по себе базовый доход — то есть некоторая гарантированная сумма, на которую может претендовать любой житель страны — обычно предлагается, как мера решения социальных проблем. УБД должен создать гарантию минимальной финансовой безопасности и избавить от необходимости устраиваться на «мусорную» работу. Этот же фактор для многих может облегчить отказ от работ, сомнительных с экологической точки зрения, а также предоставить ресурсы для переоборудования домов более энергоэффективными устройствами тепло и электроснабжения. Впрочем, критики базового дохода утверждают, что его введение может столь же эффективно простимулировать сомнительное с экологической точки зрения потребление. Таким образом, для достижения экологических целей траты базового дохода должны дополнительно регулироваться, что противоречит самой идее УБД.
Можно заметить, что снижение углеродного следа мировой экономики — сложная задача в которой «технологическое» оказывается неотделимым от «социального». В социально нестабильном и резко расслоенном обществе, «чистая» климатическая повестка вряд ли вызовет большой интерес. Либо этот интерес будет ограничиваться конспирологическими рассуждениями о том, кому в «золотом миллиарде» может быть выгодна эта затея. Именно поэтому при проведении климатической политики так важны любые шаги, помогающие сделать мир не только более чистым, но и справедливо устроенным. Это один из способов доказать, что принимаемые меры — всерьез, надолго и в общих интересах жителей планеты.
