В поиске «ответственных» за глобальное потепление, на финансистов, вкладывающих свои средства в нефте- и угледобывающие компании, многие указывают обвиняющим перстом. Инвестиции в «грязные» отрасли и производства до сих пор слабо регулируются и инвесторы этим пользуются. Тем не менее меры, которые делают вложения в подобные компании менее привлекательными и создают дополнительные стимулы для инвестиций в «зеленую» энергетику, уже существуют.
Отделение денег от нефти
Еще в 2006 году были разработаны принципы ответственного инвестирования ООН, требующие от инвесторов учитывать при принятии решений вопросы охраны окружающей среды (в том числе, борьбу с изменениями климата), воздействия бизнеса на решение социальных вопросов, а также этичность компании по отношению к работникам. К 2020 году обязательства инвестировать в соответствии с этими принципами приняли на себя несколько тысяч инвестиционных компаний с общим объемом инвестиционного портфеля почти в 100 триллионов долларов.
Существуют также специальные инструменты — зеленые (климатические) бонды, предназначенные для целевого финансирования проектов, направленных на снижение выбросов парниковых газов. Применение таких финансовых инструментов растет рекордными темпами. Если в 2012 году общий годовой объем выпущенных зеленых бондов составлял 2,6 миллиарда долларов, то в 2020 году он приблизился к 270 миллиардам. Использование зеленых бондов часто дает эмитентам и инвесторам налоговые льготы. Выпуск зеленых бондов могут организовать государственные и частные финансовые институты, и международные институты развития — такие как Всемирный банк, выпустивший первый в истории зеленый бонд в 2009 году. В России программу зеленого финансирования разрабатывает Внешэкономбанк.
Еще один важный процесс, при помощи которого финансовый мир может влиять на климатические изменения — это так называемые дивестиции, то есть вывод инвестиционными фондами своих средств из компаний, вносящих вклад в глобальное потепление. Прежде всего, это касается добытчиков ископаемого топлива. Сейчас часть инвесторов с совокупным объемом капиталов в 14,5 триллионов долларов взяла на себя обязательства по прекращению финансирования компаний, занимающихся разработкой ископаемого топлива, начав избавляться от таких активов в своих портфелях. Так что в заметном сегменте инвестиционного рынка эти бумаги уже считаются проблемными.
Точно ли ты зелен
Остается вопрос, насколько демонстрируемые финансистами намерения и инструменты действительно помогают экономике зеленеть.
Главный повод для сомнений дают общие закономерности функционирования инвестиционных рынков. В этом смысле примечательна позиция Тарика Фэнси — бывшего директора по инвестициям Black Rocks, крупнейшего инвестиционного фонда Уолл Стрит с совокупным объемом активов в 8,7 триллионов долларов. Фэнси был ответственным за изменение портфеля Black Rocks в соответствии с принципами зеленого финансирования. Теперь, оставив прежнюю профессию, он говорит о разочаровании в идее «зеленых» инвестиций.
В своей колонке в USA Today Фэнси пишет, что стандартный инвестор, обещающий руководствоваться принципами «зеленого» финансирования, едва ли станет поступаться ради них своей главной целью — получить максимальный доход. Как утверждает бывший инвестор Black Rock, заявления инвестиционных фондов о своей приверженности принципам «зеленого» финансирования остается лишь провозглашением модного лозунга и преследует маркетинговые цели.
В целом Фэнси, впрочем, не стремится привести подробные доказательства для своих утверждений — их вес поддерживается авторитетом самого финансиста.
Действительно ли зеленые инвестиции работают
Претензии предъявляются и к фактической работе механизмов ответственного финансирования. По мнению некоторых критиков, чтобы получить репутацию «зеленых» инвесторов, фонды просто включают в свои портфели бумаги корпораций с минимальным углеродным следом — такие, как Facebook или Google. Это вряд ли помогает декарбонизировать экономику.
Финансовый редактор газеты Financial Times Роберт Армстронг в своей статье высказывает другие поводы для скепсиса в успехе ответственных инвестиций: c точки зрения логики инвестора, популярность таких инвестиций приводит к падению цен на акции нефтяных и угледобывающих компаний — что становится стимулом к их скупке для других инвесторов. А излишнее увлечение вложениями в «беспроигрышные» Google или Facebook ведут к «перегреву» этих компаний, что также создает риски для стратегий ответственного инвестирования.
Генеральный директор компании CarbonLab Михаил Юлкин полагает, что претензии к размытости понятия «зеленых инвестиций», которые якобы позволяют инвесторам свободно распоряжаться этим термином, не вполне обоснованы:
«Еще несколько лет назад можно было говорить, что со стандартами таких инвестиций творилась некоторая неразбериха. Но сейчас они упорядочиваются и ужесточаются. Можно посмотреть например, недавно принятую Еврокомиссией Таксономию устойчивой экономической деятельности. По этому документу инвестор может четко понять, какое финансирование и почему будет соответствовать зеленым критериям. Такие же стандарты уточняют и другие регуляторы».
Но перетекание денег в безуглеродные компании и отказ от вложений в углеродоемкие бизнесы — тоже не самая оптимальная стратегия для борьбы с изменениями климата. По мнению группы преподавателей Школы Бизнеса Стерна и Йельской школы менеджмента, инвесторам необходимо включать в свои зеленые портфели компании, производящие большой объем выбросов, но имеющие четкие стратегии декарбонизации. Это должно помочь таким компаниям привлечь средства для снижения воздействия на климат.
«Сейчас многие нефтяные компании активно вкладываются в возобновляемую энергетику, — объясняет Михаил Юлкин. — На мой взгляд, эти проекты вполне можно считать зелеными, поскольку они направляют прибыль от добычи углеводородов и направляют ее на создание новой безуглеродной отрасли экономики».
Оценивая процесс дивестиций, эксперт обращает внимание на то, что избавление биржевых игроков углеводородных активов, уже сказывается на стоимости их акций:
«Последние семь лет виден устойчивый тренд на снижение стоимости акций нефтяных компаний. Они перестают интересовать многих инвесторов, если не обладают мощностями по нефтепереработке. Размер нефтяных запасов — то, что считалось раньше главным богатством компании — уже мало кого интересуют, так как нет уверенности, что эти запасы в ближайшие десятилетия будут востребованы».
Зеленые бонды для всего мира
Финансирование проектов на основе зеленых бондов, которые предназначены поддержки различных безуглеродных проектов, также дает повод для критики. Как правило, она связана с тем, что некоторые формально безуглеродные проекты могут наносить существенный вред окружающей среде.
Так, в частности, компания GDF Sueez привлекла инвестиции через зеленые бонды для строительства ГЭС на реке Мадейра — притоки Амазонки в Бразилии. Проект вызывал большое беспокойство экологов, т.к. в результате строительства плотины будут затоплены территории, занятые влажными тропическими лесами, а часть речной фауны окажется под угрозой исчезновения. Впрочем, проект ГЭС был признан соответствующим критериям Механизма чистого развития МГЭИК ООН и его воздействие на окружающую среду подвергалось тщательной проверке.
«Действительно, «зеленость» некоторых инвестиций, получаемых через зеленые бонды можно оспорить, — говорит заведующий научно-учебной лаборатории экономики изменения климата Факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ Игорь Макаров. — В Китае хотят с их помощью финансировать проекты так называемого «чистого угля» и гидроэнергетику. А Россия, например, заинтересована привлечь через зеленые бонды на проекты повышения энергоэффективности. Формально это соответствует задачам декарбонизации — уровень эмиссии от реализации таких проектов должен уменьшиться. Но фактически речь идет о продолжении использования ископаемого топлива».
При этом, по мнению Макарова, разница в том, что понимают под «зеленым финансированием» в разных странах должна устраняться, т.к. и инвесторы и экологи заинтересованы в возможности трансграничного обращения зеленых бондов:
«Так появится возможность привлечь средства на проекты декарбонизации там, где их осуществление наиболее дешево и эффективно».
Макаров считает, что говорить об унифицированных стандартах зеленых бондов для всего мира сложно, т.к. субъективное восприятие технологий и связанных с ними рисков не совпадает в разных регионах мира. Скажем, атомная энергия объективно углеродно-нейтральная, но в некоторых странах риски, связанные с АЭС, считаются неприемлемыми и использование зеленых бондов для постройки атомной станции там невозможно.
Тем не менее, каждая страна заинтересована в привлечении денег на зеленое финансирование с зарубежных рынков — так что все будут стремится к синхронизации стандартов.
«Не исключаю, что со временем в зависимости от разных факторов такие проекты раздробят на несколько категорий — будут зеленые проекты первого и второго уровня и допустим, не темно-зеленые, а салатовые, но синхронизация будет происходить, т.к. это логика рынков» — заключает Игорь Макаров.
Озеленение инвестиций неизбежно
Едва ли такой процесс как «озеленение» мировых финансов можно описать простой формулой и дать ему однозначную оценку. Глобальное движение денег и факторы привлекающие инвесторов подвержены различным влияниям, которые не ограничиваются их безопасностью для окружающей среды. И, безусловно, финансисты не принимают решения, руководствуясь исключительно альтруизмом.
Тем не менее они не могут игнорировать общественное мнение, настрой властей и изменение представлений о том, что хорошо и плохо. А значит, необходимость отказа от ископаемого топлива должна учитываться для построений адекватных прогнозов. Игорь Макаров обращает внимание, что многие крупные банки регулярно проводят климатические стресс-тесты для оценки привлекательности имеющихся у них активов в случае ужесточения климатического регулирования и происходящих климатических изменений — это делается не только из желания предотвратить климатические изменения, но и из прагматической необходимости оценок рисков.
Так что при всех несовершенствах нынешнего процесса и поводов для обвинений финансистов в малой эффективности принимаемых мер, инвестциям предстоит «зеленеть». Уточняющиеся стандарты зеленого финансирования и более строгое углеродное регулирование делает это неизбежным.
