Смертельные последствия прекрасной физики
Когда 16 июля 1945 года американские физики наблюдали взрыв 20-ти килотонного ядерного заряда в Аламогордо, штат Нью-Мексико, они в восхищении произнесли: какая великолепная физика! Физика процесса была действительно потрясающая. Деление атомного ядра высвобождает огромное количество энергии, которое можно направить в том числе и на мирные цели.
Впрочем, один из научных руководителей «Манхэттенского проекта» Роберт Оппенгеймер был прозорливей. «Теперь я стал смертью, разрушителем миров», — процитировал великий физик индуистский эпос Бхагавадгиту. Ведь основная проблема, связанная с использованием ядерной энергии, это ее разрушительные отходы. Они фонят, более того — большие объемы отработанного атомного топлива имеют период полураспада в 10 тысяч лет.
Конечно, сейчас хранение ядерных отходов подчинено строжайшему регулированию. Хранилища способны выдержать попадание атомной бомбы, а сами контейнеры могут храниться без нарушения герметичности сотни, если не тысячи лет. Вот только в этом и есть проблема — человечество производит тысячи тонн токсичных отходов сейчас, а расхлебывать последствия будут будущие поколения.
Просто представьте себе, что будет, если наши знания о том, где хранятся ядерные отходы будут утеряны. А если потомки столкнуться с множественным отравлением биосферы, но не будут знать, что происходит и почему? Возникает вопрос: как предупредить будущее человечество о тех смертельных подарках, которые ему оставили предки.
Задача эта весьма нетривиальная. Всего 500 лет назад в Европе царило священное право королей, засилье церкви в духовной сфере, только началась эпоха географических открытий. А 2000 лет назад Римская империя начала свое восхождение к вершинам господства над субконтинентом, и каждый третий европеец в ее границах был рабом. Да о чем говорить, если города сами по себе появились лишь 10-12 тысяч лет назад.
То есть, необходимость рассказать будущим поколениям об опасностях ядерного века и его отходах отстоит по времени также далеко, как и само зарождение человеческой цивилизации. Для этого нужны по-настоящему экстраординарные решения.
Культы и запугивание потомков
В 1981 году американское Минэнерго и строительная корпорация Бектель собрали группу ученых и фантастов, чтобы они поработали над темой предупреждения человечества о ядерных отходах во временном диапазоне 300 поколений.
Собранная группа экспертов (Рабочая группа по человеческому вмешательству — РГЧВ) ударилась во все тяжкие, генерируя решения одно другого хлеще. Например, Франсуаза Бастид и Паоло Фабри предложили вывести ГМО-кошек, у которых под воздействием радиации менялся бы цвет шерсти.
Но тут же вставал вопрос — как люди должны понять, что это плохой знак? Поэтому предложение дополнили пунктом о разработке таких ритуалов и фольклора, чтобы как только владельцы увидели меняющуюся шерсть у своих домашних животных — тут же ноги уносили с питомцем из такого места.
Антрополог Томас Сеобек предположил, что стоит создать по образцу Католической церкви «Атомное жречество». То есть взрастить специальный культ, который бы с помощью ритуалов передавал просвещенным и пастве тайные знания об отходах и радиационной опасности. Правда возникал вопрос — что делать с интерпретациями, ересями и расколами. Та же Римская католическая церковь не продержались в неизменном виде и 1000 лет, весьма сильно отойдя от догматики. С таким подходом обязательно найдутся люди, которые увидят в зараженных радиацией продуктах новую амброзию, а само жречество будет использовать подпольные ядерные реакторы для освещения храмов.
В целом, элемент запугивания и психологических манипуляций играл в проектах предупреждения «неразумных» потомков огромную роль. Когда Группа по человеческому вмешательству выпустила в 1984 году итоговый отчет, в своих выводах эксперты специально указали на фольклор, как необходимую часть «человеческого сдерживания». Будущие поколения должны были бояться ядерных отходов и атомной энергии как таковой, чтобы держаться подальше от таких технологий.
Хотя Группа прямо не намекала, но в создаваемый фольклор и ритуал должны были войти также нарративы об атомных бомбардировках и модель «ядерной зимы». Вместо образов библейского Апокалипсиса создавались ритуалы ужасного, которые касались вполне возможного человеческого Апокалипсиса.
Надо сказать, что работа РГЧВ получила интересное продолжение. В 2002 году Джордж Буш-мл. решил создать в горе Юкка, Невада, суперхранилище ядерных отходов. По совету местных организаций, которые были против создания комплекса, был объявлен конкурс на создание самого эффективного набора мер для предупреждения будущих поколений об опасности. Победил проект синих ГМО-кактусов, которые надо было высадить на холме, под которым располагалось хранилище. Чем выше была бы радиация или токсичное поражение почвы, тем более ярким цвет. А если же уровень радиации оставался в пределах нормы, то кактусы вырастали обычного зеленого цвета.
Архитектурные излишества
Другой подход представляли архитектурные предложения, которые должны были отвадить посторонних от посещений мест захоронений ядерных отходов. Например, базальтовые города с улицами ведущими в никуда. Черные, тревожные, без жителей, чтобы путника одна только обстановка сразу же вгоняла в экзистенциальный ужас, заставляя бежать.
Было также предложение создать систему пирамид и дольменов, обратившись к архаичным памятникам человеческой истории. Такая архитектура тоже должна была навевать тревожность и ужас. Повсюду предполагалось расставить знаки «не влезай — убьет», информацию о радиации и ее смертельной опасности.
В 2011 году в Британии предложили проект «Камбрийской алхимии». В районах радиационной опасности должны были поставить монументы и архитектурные сооружения, которые визуализировали бы смерть и нечто несомненно жуткое, чтобы случилось с человеком, задержись он в этом месте подольше. Некоторые монументы предполагалось сделать прозрачными или полупрозрачными с внушающими ужас скульптурными композициями внутри.
Чертежи из доклада Рабочей группы по человеческому вмешательству:
Наконец, самым потрясающим был проект стального леса, который напоминал «лес Шрайка» из книги Дэна Симмонса «Гиперион». Из-под земли должны были расти тысячи стальных шипов, которые сами по себе затрудняли любое передвижение по зараженной территории. И не только на машине — даже пешком. Наверху стальные отростки истончались и начинали под дуновением ветра издавать нечто типа инфразвука — пугающего, страшного, жуткого.
Но и на этом фантазия архитекторов не остановилась. Например, в 2000-х и 2010-х годах над захоронениями ядерных отходов предлагалось создавать некие бетонные аналоги «черной дыры». То есть, выкрасить их в настолько светопоглощающий черный, что человеку было бы просто неудобно смотреть и присутствовать рядом с таким предметом. А сама земля была бы из-за бетонной подушки безжизненной и пустой.
При этом эксперты считают, что выстраивать все эти дольмены, пирамиды, базальтовые города и леса с шипами необходимо так, чтобы человеку они открывались с самой жуткой стороны. Для этого захоронение должно было помещаться как бы в ложбине. Чтобы человек смотрел на архитектурные устрашения сверху вниз, как на долину Наска (долина в Перу, знаменитая своими геоглифами — прим. ред.). Предполагают, что так можно добиться максимального эмоционального эффекта.
Фантастика из прошлого
Фантасты тоже поработали над темой оповещения о ядерных отходах. Надо сказать, что на фоне архитекторов, антропологов, филологов их идеи немного теряются. Кто-то предлагал запускать орбитальные суперспутники, которые был сообщали о координатах ядерных захоронений и ретранслировали бы на Землю информацию о ядерной опасности. А Станислав Лем заявил, что лучшим сохранением сообщения было бы его кодирование в математической форме, как в универсальном языке. Только так, по мнению фантаста, мы сможем сохранить послание и его суть.
Но даже не касаясь вопроса сохранения инфраструктуры для трансляции сообщений, оставался вопрос их понимания.
До конца 21 века из 6800 языков ООН в живых останутся менее 3500 тысяч. Остальные вымрут. А что будет через 1000 лет или через 10000 тысяч? Первые клинописные таблички с шумерскими записями появились 5,5 тысяч лет назад. Нет никакой гарантии, что у наших потомков вообще будет письменность.
Исходя из этого, филологи пришли к выводу, что человечеству нужны какие-то общие и понятные всем пиктограммы. Но проблема в том, что разные культуры по-разному интерпретируют их. Даже знаменитый земной диск, который послали в космос с якобы понятными для любой развитой цивилизацией пиктограммами, был создан без учёта культурного разнообразия интерпретаций. О чем намекал Карл Саган, один из его создателей.
Как же наши потомки поймут записи, символы радиационной опасности, сами наши языки, если они исчезнут с лица земли? Решение подсказали французы в 2010-х годах. Надо, чтобы каждое поколение само бы переосмысляло категории радиационной опасности и вносило изменения в системы информирования и предупреждения на объектах радиационной опасности. Только так, постоянно обновляя инструкции, человечество сохранит понимание о том, что хранится в этих местах и почему.
Впрочем, все эти меры носят весьма умозрительный характер. Во-первых, потому что полигоны захоронений ядерных отходов — секретные военные объекты, туда так просто не попасть. Во-вторых, внесение изменений в систему предупреждения носит долгий и бюрократический характер. Во многом обусловленный важностью этой темы. А о том, чтобы что-то там выстроить над полигоном или поменять внутри него или рядом с ним, даже речи не идет. Легче слетать на Марс.
Тем не менее уже в отчетах 1990-х годов в рамках исследований, ведущихся лабораторией Сандия, нашелся проект системы оповещения, который учитывал большинство недостатков своих предшественников. Согласно ему, надо создать такие сверхзащищенные хранилища ядерных отходов, чтобы к ним нельзя было добраться, если у вас низкий уровень технологического развития. Если на нашей планете сохранится высокоразвитая цивилизация, то ее представители легко поймут, что это хранилище радиационных отходов и с ним надо осторожно обращаться. А если у будущих жителей Земли будут луки и копья, то они просто не смогут обнаружить хранилище и пройдут мимо.
Решение, конечно же, элегантное, но в тоже время оно предполагает, что человечество сохранится. Более того, что сохранится человеческая цивилизация, для которой будут характерны те же самые отношения, которые сейчас господствуют. Будут государства, будут системы хранения ядерных отходов, может быть, даже политическая карта мира сохранится. Что на расстоянии в 10 тысяч лет выглядит маловероятным.
Последнее как раз и является главным препятствием для информирования потомков об оставленном им отравленном наследии. Грубо говоря, современные правительства ведут себя так, будто и через несколько тысячелетий ничего не поменяется. То, что климатические изменения и вызванные из-за них энергетические, продовольственные и политические кризисы могут привести войны и изменениям границ, распадом государств — не принимается во внимание.
***
Дело не в том, что в будущем будут утрачены какие-то языки — дело не в семиотике. В предложенных проектах достаточно возможностей преодоления этой языковой «пропасти». Дело в том, что о будущем просто никто не думает. Современные представления предлагают два варианта развития событий — либо глобальная катастрофа, после которой человечество откатится в каменный век, либо бесконечное настоящее. Только гаджеты получше, продолжительность жизни подольше, может, даже демократии побольше. При таком подходе думать о потомках и их проблемах не получается — они будут такими же как мы, а значит, и проблем с коммуникацией не возникнет.
Нет гарантий, что уже существующие хранилища выдержат груз многих тысячелетий. Информировать о них необходимо, но для этого необходимо четко понимать — это единственная доступная для нас планета, нам здесь жить.
Танец со взрывом. Чему нас может научить антиядерное движение Невада-Семипалатинск
