Порецкое лесничество имени К.Ф. Тюрмера располагается на западе Московской области, в Можайском районе, где в еще совсем маленькую реку Москву впадает Иночь. На карте оно бросается в глаза своим соседством с еще двумя заказниками, чьи названия кажутся забавными далекому от темы человеку: «Старовозрастными ельниками» и «Сложными ельниками». Но, когда подъезжаешь к мосту через Иночь, становится действительно интересно: показывается небольшая старая плотина, обустроенный берег и полуразрушенные здания, обозначенные как суконная и суконно-бумагопрядильная фабрика. В этом месте раньше располагалось имение графа Сергея Уварова, министра народного просвещения при Николае I, автора знаменитой триады «православие, самодержавие, народность».
У имения сложная биография: с 1925 года в нем располагался детский дом, сейчас оно превращено в санаторий Службы внешней разведки, и его территория недоступна для обычных посетителей. Граф, член Археологического общества и один из основателей Исторического музея, собрал много коллекций, в том числе и коллекцию растений, среди которых были даже пальмы. Для них в имении была выстроена огромная оранжерея. Сейчас из всего наследия Уварова доступен только заказник, который носит имя графского лесничего: туда я и позвонила, чтобы попасть на экскурсию.
Здание лесничества стоит в селе Поречье на Тюрмеровской улице. Внутри находится лекционный зал с коллекциями местных насекомых и грибов, на стене — почетная грамота: «Лучшее участковое лесничество 2019 года». В лучшем лесничестве работает всего три человека. Меня встречает старший участковый лесничий Николай Белинский, с которым мы и отправляемся на прогулку по одному из лесных кварталов. Кварталы в лесу — это ровные ряды старых лиственниц с густым, плохо проходимым подлеском и валежником, зарослями малины и барсучьими норами. Николай даже показывает мне прошлогоднюю фотографию медвежьих следов на снегу — животным здесь комфортно. В квартале, где мы побывали, также установлен камень с табличкой в память о человеке, который посадил этот лес — Карле Тюрмере.
Из Германии в Россию
В 1854 году для работы руководителем графской охоты по приглашению Сергея Уварова из Верхней Силезии приехал лесничий, Карл Тюрмер (1824 — 1900). Младший сын пастуха, с 11 с половиной лет он работал в питомниках и на лесозаготовках. Проделав долгий путь — обучение лесному делу, служба в егерском полку, работа лесничим у частного владельца — к 30 годам Тюрмер все еще был бедным человеком. Он хотел накопить на инструменты, которые позволили бы ему занять пост лесничего в Пруссии. Работа в России у графа с окладом 500 рублей в год была хорошим подспорьем в достижении этой цели. Однако охотой Тюрмеру заняться было не суждено: увидев запустение лесов в Поречье, он сразу предложил Уварову план ведения лесного хозяйства по интенсивной технологии:
«При охотах в его и соседних лесах я имел возможность познакомиться с теми жалкими положениями, в которых находились леса, и был немало удивлен встречать такую бесхозяйственность, которая везде царила. При всяком удобном случае я высказывал свои мнения и возмущения без всякого стеснения». [Автобиография К.Ф. Тюрмера, перевод с немецкого его сына, Алексея. Из архива Российского музея леса]
Само по себе приглашение немецкого специалиста не было чем-то необычным в то время. Многие европейские профессионалы приезжали для работы в сфере садово-паркового искусства и ботаники. Среди них Карл Кебах, создавший Воронцовский парк в Алупке, главный садовник Московского ботанического сада Густав Вобст и «отец русского садоводства» Рихард Шредер. Уникальным было именно то, что Карлу Тюрмеру предстояло заняться лесовосстановительной деятельностью в стране, жителям которой лес не казался чем-то ценным.
Лесная стража и постоянное лесопользование
Несмотря на то, что лесная стража появилась в Российской империи еще в 1703, при Петре I, первое лесное учебное учреждение в императорской России основали только спустя век, в 1803 году. К середине XIX века, когда Карл Тюрмер приехал в Поречье, отечественное лесное дело уже имело полувековую историю, но специалистов в этой области почти не было.
— Для России того времени посадка леса была нонсенсом, все считали, что лес сам растет, — говорит Николай, — Пустошь, где Тюрмер в 1856 году организовал первые посадки, это земли разорившейся помещицы, которые купил Уваров. Поле перепахали, сначала сеяли зерновые, ячмень или овес, чтобы земля стала более культурная, а в последний год нарезали плужные борозды и посеяли многолетние травы.
Идея Тюрмера состояла в том, чтобы лес, который вырубается на продажу, восстанавливался за счет новых посадок — этот метод называется постоянным лесопользованием. Он разбил весь лесной массив на кварталы и проводил рубку и корчевку малоценных насаждений с осинами и березами. Когда сажали последний квартал, приходило время рубить первый. Это позволяло создавать смешанные леса из нескольких пород деревьев (ели, сосны и лиственницы):
«Хвойные породы могут в гораздо большей степени удовлетворить потребностям населения, по качеству и количеству древесины и разнообразию сортиментов и, кроме того, не истощают почвы, — я и поставил главною задачею здешнего лесного хозяйства воспитание хвойных насаждений,» — писал Карл Тюрмер. Кроме того, лесничий использовал симбиотические принципы: «Ель больше оттеняет почву, чем сосна, и вместе с тем подгоняет рост сосны, сосна же в свою очередь защищает ель от бурь».
Именно конкуренция между этими видами деревьев позволяет формироваться ровным стволам лиственниц — в естественной среде это скорее исключение из правил.
Наследие Тюрмера
К 2021 году в лесничестве осталось всего шесть тюрмеровских участков. Даже на космических снимках они выделяются ровными линиями посадок. Самый старый из них — урочище Пустошь, где до Тюрмера были заброшенные сельскохозяйственные земли.
— Можно издалека увидеть участки лиственничного леса, которые сажал Тюрмер — они по высоте значительно выше других деревьев, — объясняет Николай на подъезде к 83-му лесному кварталу, — Смешанное насаждение, во-первых, устойчивее. Если в его составе несколько пород, и одна порода пострадала, то насаждение остается.
У Тюрмера была особая технология посадок. Питомники он делал вблизи будущих сельскохозяйственных угодий. Снимался дерн, закладывались ветки, сучья, хворост, и все это закрывалось дерном, формируя «трубу». С одной стороны внутренности «трубы» поджигались, все это тлело, и получался плодородный подзолистый слой. На этих зольных грядах сеяли растения. При закладывании культур оставляли технологические коридоры — через 40 метров посадок были пространства, по которым вывозили то, что убиралось, а просеки, которые не могли служить как дороги, вспахивали, засевали хлебом, а потом травой для кошения, чтобы не давать им зарастать лесом. Тюрмер и к формированию этажности леса подходил детально, он рекомендовал
«производить … выборку осины, ветлы и белой ольхи, но ни под каким видом не дозволять вырубки теневыносливых пород, как то: липы, орешника и ели, оттеняющих почву и составляющих подлесок».
Пока мы продираемся вглубь квартала на поиски барсучьего семейства, нам на пути попадаются глубокие канавы, в которые легко провалиться, не заметив их в траве. Здесь много папоротников и крапивы, издалека видны кусты красной бузины, один раз вдали от тропы мы видим одинокое растение борщевика — скорее всего, его семена занес кто-то из птиц.
— Одним из условий создания культур была мелиорация. Кроме анализа состава пород в лесу Тюрмер учитывал фактор рельефа. На пониженных участках проводились мелиоративные каналы, которые отводили избыток влаги с участков. На одном участке лет 20 назад мы заложили квартал леса по близкой к тюрмеровской технологии, там сейчас шикарные культуры. А на другом участке, где была сплошная рубка, сейчас очень много самосева лиственницы. Но неграмотные исполнители, которые выполняют агротехнический уход, просто скосили много молодых деревьев, — сетует Николай.
Эти посадки, которые проводились с середины 90-х до начала 2000-х годов, смогли состояться благодаря вспышке первой волны короеда-типографа, уничтожившей большие площади ели. После санитарных рубок сотрудники Рослесозащиты предложили попробовать поквартальную тюрмеровскую технологию, поэтому в течение нескольких лет кварталы постепенно освобождались, и по раскорчеванным площадям сажали культуры.
Мониторингом тюрмеровских посадок занимается не только лесничество, но и Институт лесоведения РАН. Задача его сотрудников состоит в том, чтобы проследить жизнь леса до полного естественного распада, изучить лесоводственную эффективность и производительность культур. Ученые замеряют диаметр и высоту деревьев и для каждого создают свой паспорт. Как рассказал ведущий научный сотрудник Института лесоведения, заведующий Лабораторией лесоводства и биологической продуктивности Юрий Глазунов, изучать тюрмеровские посадки начали очень рано, когда самым старшим лиственницам было меньше пятнадцати лет: «Уже в 1871 году там начал работать Александр Рудзкий, будущий профессор Санкт-Петербургского лесного института, и он заложил первые пробы. Но что было интересного в молодых соснах и лиственницах? Прежде всего, интересной была сама концепция ведения лесного хозяйства».
Алиэкспресс в Поречье
К концу XIX века лесное дело в России уже стало полноценной отраслью промышленности: в 1872 году состоялся первый Всероссийский съезд лесовладельцев и лесохозяев, широко обсуждалась необходимость лесовосстановления. Тюрмер в это время участвовал в выставках и печатал статьи в отраслевых журналах.
— Лесоразведение тогда только зарождалось, и прогрессивным людям было это интересно. А из приусадебного хозяйства графа Уварова Тюрмер и его помощники продавали посадочный материал. Там была башня, где хранили семена, фасовали их, готовили к отправке — практически Алиэкспресс в Поречье, — рассказывает Николай.
Сам Карл Тюрмер о своем методе написал труд «Пятьдесят лет лесохозяйственной практики». Предисловие к нему датируется 1 сентября 1890 года, то есть пять лет спустя после смерти графа Алексея Уварова. В это время Тюрмер еще не знает, что через два года он переедет во Владимирскую область, куда его пригласит Владимир Семенович Храповицкий, владелец имения Муромцево. Вскоре благодаря их совместной работе с Тюрмером Храповицкий станет одним из крупнейших лесопромышленников в России и амбассадором лесовосстановления.
За оставшиеся Тюрмеру восемь лет он заложил во владениях Храповицкого гораздо большую площадь лесов, чем ему удалось в Поречье. Здесь ему достались легкие песчаные почвы и большой предпринимательский талант владельца. Умер Тюрмер 11 сентября 1900 года от простуды. После смерти тело Карла Францевича перевезли в Поречье и похоронили у церкви Рождества Богородицы. Памятник с его могилы, утраченный во время Великой Отечественной войны и найденный уже в более поздние годы, сейчас располагается возле здания Порецкого участкового лесничества, которое носит его имя.
***
Сейчас лесовосстановлением занимаются во всем мире — в том числе для борьбы с изменением климата. Например, в 2007 году в рамках программы ООН по окружающей среде был утвержден план кампании «Миллиард деревьев». В России необходимость лесовосстановительных работ очевидна как никогда: ежегодные летние пожары и бесконтрольная вырубка быстро уничтожают леса, еще недавно казавшиеся «бескрайним морем». Лес высаживают многие инициативные группы и НКО, но большинство посадок не получают профессиональный уход и погибают.
Я спрашиваю Николая Белинского о новом лесе в их лесничестве, и он отвечает: «Лесничеству остались только контрольно-надзорные функции, нам говорят не лезть со своими идеями, что все решает Мособллес. В лесхозе было два питомника, но сейчас всё это загнулось, все сосредоточились на ёлке. У нас есть желание возобновлять посадки — людям нужна не ёлка, а рекреационные зоны, которых так не хватает. Нужно сажать клёны, липы, дубы, чтобы там можно было легко собирать грибы». У нас есть шанс спасти леса: если выращивать их и ухаживать за ними будут участковые лесничии, которые знают и любят своих «подопечных».
Выражаем благодарность за помощь в подготовке материала Российскому музею леса и его главному хранителю Смеловой Ольге Леонидовне.
Срубить и посадить. Как устроено лесовосстановление в России
