Экофеминизм — направление в философии, предполагающее, что в основе эксплуатации природы и женщины лежит одна и та же модель угнетения — андроцентризм, прямолинейный технооптимизм и пафос завоевания.
Андроцентризм — мировоззрение и культурная традиция, в которой взгляд на мир с мужской точки зрения представляется в качестве нормативного и универсального для всех людей, а другие субъективности, в первую очередь женская, репрезентируются как подчиненные и маргинальные.
Развитие экоповестки в последние несколько лет — принятый в ЕС «Нового зеленого курса», резонансные выступления Греты Тунберг, критикующей недальновидность политиков и глав международных корпораций, и вдохновляющей женщин по всему миру не бояться высказывать свое мнение — приводит к тому, что движение экофеминисток становится все менее и менее экзотическим, в том числе и у нас. В качестве примера экофемпроекта на постсоветском пространстве можно привести созданную несколькими девушками из Казахстана программу TECO, цель которой — помочь людям сделать свои бытовые привычки более осознанными. В России экофеминизм все еще остается относительно новой территорией, однако, по словам художницы и искусствоведки Екатерины Рифеншталь, кураторки выставки «Женская природа», у него большой потенциал в сфере искусства:
«Два года назад сложилась наша арт-группа Передвижницы, и в ходе выставки Антжелины Аганиной «Земля» я поняла, что у экофеминистской проблематики есть огромный художественный потенциал. Не все философские и социальные проблемы легко выразить на художественном языке таким образом, чтобы это было понятно зрителю. Наша группа стремится осуществлять трансфер из феминистского дискурса, перевод с помощью традиционных медиумов, таких как холст и масло. И тогда как между теоретиками ведутся споры по поводу того, как понимать экофеминизм, зрителю его повестка, транслируемая художниками, оказывается интуитивно понятна и близка. Я убеждена, что теория рождается из практики».
Экофеминиское движение очень разнообразно: за 40 с лишним лет существования в нем успели сформироваться различные «лагеря». Объединяет их желание выработать новый тип взаимоотношений между людьми разных полов, животным миром и биосферой в целом. Каким бывает экофеминизм, и в чем различия между подходами? Давайте разберемся.
Экофеминизм на защите планеты
В третьей четверти 20-го века в Европе и США независимо друг от друга ряд феминистских активисток и теоретиков начали исследовать проблемы, вызванные влиянием человеческой деятельности на планету. Параллельно развивалось активистское движение в странах Глобального Юга: в Кении возникла природозащитная организация «Зеленый пояс», на севере Индии — движение против вырубки лесов «Чипко».
Постепенно становилось все более очевидной связь между борьбой за бережное отношение к природе, за права женщин и других исключенных — в том числе жителей стран Третьего мира. Исследовательницы, работающие за пределами «Старого света» — например, австралийка Вэл Пламвуд — старались придать природозащитной и феминистской мысли новый смысл, дополнив ее критикой колониализма. Пламвуд относила экофеминизм к Третьей волне феминизма, подчеркивая его близость с интерсекциональным феминизмом (т.е. феминизм, сосредоточенный на исследовании пересечения различных форм или систем угнетения, доминирования или дискриминации — ред.) и антиколониальными исследованиями. А Инестра Кинг предложила философское обоснование экофеминизма, сформулировав его основные принципы:
1. Противопоставление индустриальной цивилизации Запада природе и усиливает подчиненное положение женщин, поскольку считается, что женщины ближе к природе, чем мужчины.
2. Жизнь на Земле организована по принципу сети, а не иерархии. Человечество лишь транслирует собственные представления об иерархичности на природу. Экофеминистские практики должны быть антииерархичными.
3. Сбалансированная экосистема должна защищать разнообразие. Экологическое упрощение столь же значимая проблема, что и загрязнение окружающей среды. Биологическое упрощение, то есть уничтожение целого биологического вида, соотносится с усреднением культуры через глобализацию рынка. Мы нуждаемся в децентрализованном движении, противопоставляющем себя доминированию и насилию. У экофеминизма есть потенциал стать таким движением.
4. Выживание вида требует нового понимания отношений с природой; это означает отказ от дуализма природы и культуры, а также радикальную перестройку общества в соответствии с феминистскими и экологическими принципами.
Одна из ранних теоретиков, Кэролин Мерчант, показывает, что европейская культура уравнивает женщину и природу, рассматривая их как средство рекреации — нечто пассивное и идиллическое, предназначенное восстановить силы изможденного активной деятельностью мужчины:
«Центральной идеей для органической теории была идентификация природы, особенно земли, с кормящей матерью: доброжелательная благотворящая женщина, которая предусматривает нужды человечества в организованном, спланированном универсуме. Однако был также широко распространен другой образ: дикая, неконтролируемая природа, которая может проявляться как насилие, ураганы, засухи и всеобщий хаос. Обе идентифицировались с женщиной и были проекцией человеческих восприятий на внешний мир».
Профессор Технологического университета Чалмерса Мартин Хультман предлагает термин индустриальной маскулинности для обозначения характерного для эпохи антропоцена отношения человека и природы — у власти пребывают мужчины, руководствующиеся соображениями экономической выгоды, а не сохранением целостности живых систем. Параллельно с этим в культуре формируется набор характеристик мужественности, таких как воинственность и доминантность. А забота об окружающем мире и сочувствие к «братьям меньшим» распознаются как женские качества. Соответственно, мужчинам, внимательным к вопросам экологии, труднее попасть на верхушку социальной иерархии, т.к. забота об окружающей среде будет отождествляться с излишней мягкостью и неспособностью решать «большие» проблемы.
Культурное направление: обожествление природы-женщины и границы гендера
Культурный экофеминизм находит основания для мирного и неиерархичного сосуществования живых существ в учениях, где авраамический бог-отец заменен на божество-процесс, преодолевающее оппозицию духовного и материального. Из осознания мира как целостного организма вырастает этика всеобщей взаимной ответственности, соучастия и сочувствия. «Материнство» в такой системе понимается расширительно — как универсальный принцип взаимодействия между элементами системы, предполагающий заботу каждого о каждом.
Представительницы культурного направления предполагают, что опыт женщин, занятых в сельском хозяйстве, приводит к возникновению специфически женских отношений с миром, организованных по принципу процессуальности. Индийская экоактивистка, физик Вандана Шива, заимствует из словаря древнеиндийской философии термин пракрити — принцип организации живого, традиционно обозначаемый как женский. Согласно Шиве, пракрити предстает как непрерывный процесс созидания, включающий в себя полный цикл жизни и смерти, объединяющий различных существ как элементы глобальной системы. Принцип пракрити помогает помыслить мир вне логик господства.
Шива также критикует современную науку как статичную и консервативную. Взамен установкам науки «белых джентльменов» она предлагает принцип единства вместо раздробленности, многообразия вместо универсализации. Шива считает, что биологическое и культурное многообразие тесно связаны, так как человек и другие живые существа развивались параллельно друг другу в одних и тех же экосистемах.
Писательница и активистка Мириам Симос, известная под псевдонимом Стархок, предлагает обратиться к неоязыческой модели отношений между человеческим и природным — к «Старой религии», близкой верованиям друидов. В своей программной работе «Спиральный танец» Стархок отмечает, что патриархальная модель подавляет не только женщин, но и мужчин, встраивая их в соревновательную модель. В этой модели подчиненное состояние унизительно, а подъем на вершину иерархии невозможен для абсолютного большинства.
«Мужчин поощряют отождествлять себя с моделью, которой ни одно человеческое существо не может успешно подражать: они должны быть мини-властителями мини-вселенных».
Критики культурного экофеминизма отмечают, что религиозно-этический подход предлагает лишь компромиссное переосмысление дуализма мужского и женского. Сохранение за женщиной статуса матери — даже символически — может означать ее возвращение к положению существа, принадлежащего домашнему пространству в противовес пространству публичному, где ее голос будет услышан, а мнение учтено при принятии значимых решений. Стархок приводит контраргумент: социальные изменения возможны лишь в мире, меняющемся на уровне символических и культурных установок, и «переустановка программы» должна начинаться с пересмотра языка и идей, о которых мы говорим на этом языке.
Радикальный экофеминизм: патриархат — основа эксплуатации природы и женщины
Представительницы радикального и социалистического экофеминизма рассматривают связь между природным и женским как результат общей патриархальной парадигмы, представляющей женщину и природу через их репродуктивные функции.
Например, Кэролин Мерчант подчеркивает, что эксплуатация имеет общую идейную основу, оправдывающую потребительское и инструментальное отношение как к женщине, оттесненной на периферию экономической и политической жизни, так и к природе, рассматриваемой как ресурс. Мерчант анализирует развитие западноевропейской «мифологемы» завоевания природы в рамках научно-технического прогресса и отслеживает значения, приписываемые природному. Таким образом, она выявляет противопоставление «природного как женского» и «культурного как мужского». Эпоха Нового времени, как эпоха становления научного знания, породила этику господства, противопоставляющую «белому христианину», как носителю рациональности, просвещения и прогресса, темный и примитивный мир существ второго порядка — отсталых народов, женщин и представителей флоры и фауны. Френсис Бэкон, Рене Декарт, Томас Гоббс и другие идеологи Нового времени выступают здесь главными оппонентами для экофеминистской мысли.
В наши дни интенсивная эксплуатация земель приводит не только к опустыниванию, осушению болот или оползням, но к исчезновению традиционных ремесел. Как отмечает социолог Мария Мис, рост объемов производства и продаж, беспрерывное расширение рынков сбыта приводят к уничтожению природных пространств. Мис выделяет три разрушительные составляющие современной модели развития: рыночная экономика, патриархальный капитализм и индустриализация. Таким образом социалистические экофеминистки напрямую связывают экологические кризисы с глобализацией и колониализмом стран Глобального Севера.
Забота вместо господства
Описания природы как доброй матери, плодоносящей и радующей глаз, но при этом нуждающейся в сильной руке человека, можно найти на протяжении всей человеческой истории. Само понятие «окружающей среды» критикуется экофеминистками как опасное заблуждение, отчуждающее человеческое существо от других форм жизни, что приводит к катастрофическим последствиям.
Исследовательницы-экофеминистки полагают, что у этой проблемы должно появиться этическое измерение. Иначе отношение человека к экосистемам как к ресурсу так и не будет пересмотрено. Цель же состоит в том, чтобы заменить его на неиерархичное и антипотребительское.
